Глава 4

Джорджия

– Привет. – Наконец-то подошла моя очередь, и я шагнула к окошечку кассы стадиона. – Мне должны были оставить два билета на сегодняшнюю игру.

– Будьте добры, ваше удостоверение личности.

– Меня зовут Джорджия Дилейни. – Я протянула в окошко водительские права.

– А-а, так вы – гости Макса Ярвуда? – Кассир поднял вверх палец и поднялся. – Одну минуточку, он просил кое-что вам передать…

Я обернулась к Мэгги и пожала плечами. Она ухмыльнулась.

– Надеюсь, это что-нибудь вкусненькое. Я голодна как волк. Хорошо бы твой Макс догадался купить нам «Твизлерсов»[6].

Я засмеялась.

– Мы пришли слишком рано, так что, я думаю, мы успеем зайти в буфет.

Тем временем вернулся кассир. Он протянул мне два билета и какой-то объемистый пакет с эмблемой «Росомах». Поскольку позади нас стояли люди, я не стала открывать его сразу, а, прижав к груди, шагнула в сторону.

– Больше спасибо.

Заглянув в пакет, я увидела внутри какой-то конверт, в котором оказалась небольшая открытка, исписанная аккуратным, но наклонным почерком.


«Мне хотелось бы, чтобы сегодня вечером ты болела за меня и только за меня! Это может быть мой единственный шанс. х Макс.


PS: В пакете две фирменных толстовки «Росомах»: одна для тебя, другая для твоей подруги. Ну а если ты пришла с ухажером – лучше выброси их. Хрен ему, а не толстовку!»


Я засмеялась и показала открытку Мэгги. Она прочла текст и ухмыльнулась.

– Этот парень мне уже нравится! Он чертовски хорош собой, он сажает тебя на лучшие места и дарит тебе и твоей подруге фирменные толстовки со своим номером и фамилией на спине. В общем, предупреждаю тебя, Джорджи: если даже после этого ты не станешь с ним встречаться, клянусь, я дам ему свой номер телефона!

Я покачала головой.

– Ладно, идем лучше переоденемся и найдем перекус, пока игра не началась.

Когда мы наконец попали на свои места, в арсенале у нас имелось по два хот-дога, две огромных бутылки с содовой и большой пакет «Твизлерс». На соседнем кресле я увидела ту же женщину, с которой познакомилась в прошлый раз.

– Привет, Дженна.

– Привет, Джорджия. Мне сказали, что сегодня ты, возможно, появишься.

Я озадаченно нахмурилась.

– Сказали? Кто сказал?

– Мой муж спросил Макса, нельзя ли воспользоваться закрепленными за ним местами. Томассо хотел привести на игру свою мать, но Макс ответил, что сегодня на этих креслах будет сидеть его новый очаровательный зеленоглазый талисман. Я сразу подумала, что он имеет в виду тебя, – и не ошиблась. Кстати, спасибо, что пришла: я бы, наверное, не выдержала, если бы мне пришлось три часа кряду общаться со своей свекровью.

Я рассмеялась и показала на Мэгги.

– Это моя подруга Мэгги. Познакомься. Мэг, это Дженна. Она замужем за одним из игроков.

– Я очень рада… – Перегнувшись через мои колени, Мэгги обменялась с Дженной рукопожатием. – Раз ты жена хоккеиста, значит, ты хорошо знаешь Макса?

Дженна улыбнулась.

– Достаточно хорошо, чтобы регулярно любоваться его голой задницей.

– Как это?

– У нас за городом есть небольшой домик с садом, а в саду установлен летний душ. Максу он очень нравится, но мне, к сожалению, никак не удается заставить его надевать плавки, когда он им пользуется.

– Как мило… – Мэгги улыбнулась. – А можно, я спрошу еще кое-что?

– Конечно. – Дженна пожала плечами.

– Скажи, ты бы позволила встречаться с Максом своей младшей сестре?

– У меня нет сестер, но… Однажды я действительно пыталась познакомить Макса со своей близкой подругой. Она довольно известная манекенщица и модель. Макс ей всегда нравился, и однажды я свела их на вечеринке, которая проходила у нас дома. В конце вечера она предложила ему куда-нибудь поехать, чтобы потусоваться еще немного, но Макс отказался, сославшись на то, что назавтра ему нужно рано вставать. Вообще-то, он вполне мог приятно провести с ней время, а потом бросить, но Макс предпочел поступить как джентльмен. На следующий день я спросила, как ему понравилась моя подруга, и он ответил, что да, она очень эффектная женщина, но он не хотел пользоваться своим преимуществом, поскольку чувство, которое она к нему питала, было намного сильнее того, что испытывал он. Думаю, немногие молодые одинокие мужчины смогли бы так поступить. Особенно если учесть, что Лана как-никак постоянно снимается для каталога «Виктория сикрет».

Мэгги бросила на меня взгляд, исполненный торжества.

– Приятно это слышать. Спасибо.

Потом началась игра, и мы с Мэгги неожиданно увлеклись происходящим на площадке. Думаю, это произошло потому, что нам было за кого болеть. Когда команда Макса забивала, мы вскакивали с кресел, орали, и свистели, и улюлюкали, и топали ногами, когда забивал соперник. Во время перерыва Дженна отвела нас в «секретную» ложу для жен и родственников, где нас приняли на удивление тепло и вручили по бесплатному коктейлю. В третьем периоде Макс забил шайбу, и когда на большом экране стадиона появилось его взятое крупным планом ликующее лицо, я готова была поклясться, что он глядит прямо на меня. В довершение всего Макс еще и подмигнул, на что толпа на трибунах отозвалась одобрительным ревом. Думаю, на всем стадионе не нашлось бы ни одной женщины, которая не вообразила бы, что этот знак внимания адресован именно ей.

Матч близился к концу, когда к нам подошел распорядитель – тот самый, который провожал нас на наши места перед началом игры. Он вручил мне небольшой конверт и два ярких шелковых шнура с петелькой, на каких обычно носят беджи или удостоверения личности. В пакете лежали два пропуска – точно таких же, как тот, какой Дженна давала мне в прошлый раз, – и записка. Когда я развернула ее, обе женщины, сидевшие по сторонам от меня, синхронно ухмыльнулись.


«Это на случай, если ты вдруг захочешь вернуть мне моего маленького приятеля лично, а не оставлять его у охраны. Надеюсь на встречу. ххх Макс».

* * *

– Слушай, можешь ты мне объяснить, как мы сюда попали? – спросила я у Мэгги и, тряхнув головой, покосилась в направлении барной стойки.

– Как-как… обыкновенно. Шли-шли, да и пришли. Отсюда всего два квартала до «Гардена», так что… – Мэгги кивнула, указывая подбородком на Макса, который, стоя у стойки, о чем-то болтал с барменом в ожидании наших напитков. – Ну а если честно, то я мало что помню после того, как этот роскошный самец продемонстрировал нам свои сногсшибательные ямочки и пригласил куда-нибудь с ним пойти. До сих пор голова как в тумане, представляешь?..

Я вздохнула.

– Да я и сама… Кажется, только недавно я стояла у раздевалки и думала о том, что мне надо просто вернуть ему этот дурацкий талисман, поблагодарить и попрощаться – и вот я уже сижу в баре и жду, пока Макс принесет нам выпить. Должно быть, в этих его ямочках есть что-то гипнотическое…

Не успела я договорить, как Макс уже вернулся к нашему столу. Он принес нам по бокалу вина и бутылку воды для себя. Усевшись за столик напротив нас, Макс некоторое время переводил взгляд с меня на Мэгги и обратно.

– Интересно, почему мне кажется, что иметь дело с вами обеими – опаснее, чем мчаться на коньках прямиком на трехсотфунтового громилу-защитника? – проговорил он задумчиво.

Мэгги состроила свирепую гримасу.

– Сдается мне, этот парень кое-что понимает в женщинах.

– Я бы предпочел понять твою подругу. – Глаза Макса на мгновение встретились с моими. – Может, подскажешь, как уговорить ее начать со мной встречаться?

Мэгги погрозила ему пальцем.

– Не гони коней, хоккеист. Сначала я должна убедиться, что ты ей подходишь.

– И как ты собираешься это сделать? Ну, убедиться?

– Для начала задам тебе пару вопросов.

Макс улыбнулся.

– Кажется, я начинаю догадываться, почему вы такие близкие подруги. – Откинувшись назад, он положил вытянутые руки на спинку диванчика, на котором сидел. – Ну что ж, задавай свои вопросы.

– Кого ты больше любишь: кошек или собак?

– Собак. У меня их две.

– Какой породы?

– Дворняга и карликовый шпиц.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Карликовый шпиц? У тебя?!!

Макс кивнул.

– Виновен, ваша честь… В свое оправдание могу сказать только одно: я не сам его выбрал. Мой брат купил щенка в подарок своим детям на прошлое Рождество, но у одной из трех его дочерей оказалась сильнейшая аллергия на собачью шерсть. Она чихала и сморкалась как бешеная, а остальные две ревели в три ручья, потому что их мать сказала, что собаку придется отдать. В конце концов младшая из сестер упросила меня взять пса к себе, чтобы она с сестрами могла хотя бы изредка его видеть.

– И как ей удалось тебя упросить?

– Она мне просто улыбнулась.

Мы с Мэгги рассмеялись. Потом подруга спросила:

– А как их зовут?

– Фред и Четырка. Фреда я взял из собачьего приюта; эту кличку ему дали там, так что мне не пришлось ломать голову. Ну а для шпица кличку выбрали мои племянницы. Я всегда называл их Первая обезьянка, Вторая обезьянка, Третья обезьянка… Однажды, когда девочки пытались придумать псу подходящее имя, мой брат назвал его Четвертой обезьянкой, и им это понравилось. Поначалу он так и был Четвертым, но теперь зверюга именуется Четыркой. Сокращенно.

– А что делают Фред и Четырка, когда ты куда-нибудь уезжаешь?

– У меня работают две сестры – профессиональные уборщицы, которые поддерживают порядок в квартире, когда меня не бывает дома, и заодно присматривают за моими ребятишками. Я заранее сообщаю им расписание моих выездных игр и сборов на весь сезон, а уж они сами решают, кто из них и когда будет ночевать в моей гостевой комнате. Я сам выбрал их в агентстве по найму домашнего персонала, потому что они обожают собак. Благодаря этому Фреду и Четырке не нужно никуда переезжать, пока меня нет дома, так что, когда я отправляюсь с командой на выездные игры, они не особенно скучают. Кроме того, одна из сестер подрабатывает тем, что продает через Интернет экологически чистые собачьи лакомства собственного изготовления. Когда наступает ее черед жить у меня в квартире, она готовит эти лакомства прямо у меня на кухне, так что у нее есть возможность проверять их на моих питомцах. Фред и Четырка не возражают. Иногда мне даже кажется, они предпочли бы, чтобы я вовсе не возвращался домой – так сладко им живется в мое отсутствие.

– А у тебя есть их фотографии? – Мэгги слегка наклонилась вперед. – Если есть – получишь бонусные очки. Мало кто из парней носит с собой фото своих собак.

Макс извлек из кармана навороченный телефон.

– Кажется, у меня есть даже пара видео, на котором я заснял, как они спят. Эта парочка из тех, кто норовит вытолкать тебя из твоей собственной постели, к тому же они храпят один громче другого.

– О-о, совсем как Джорджия! – Для наглядности Мэгги ткнула в мою сторону пальцем.

– Я вообще не храплю! – возмутилась я.

– Храпит, – хладнокровно сообщила Мэгги Максу. – Еще как!

Я засмеялась.

– Ладно, заткнись и давайте смотреть собак.

Макс ввел на телефоне пароль, и когда экран засветился, толкнул его нам через стол. Мэгги взяла аппарат и несколько раз моргнула.

– Ты вот так запросто даешь мне в руки свой телефон, чтобы я могла просматривать фотографии? – удивилась она.

Макс пожал плечами.

– Конечно. Почему бы нет?

– Ну, не знаю… Все мужчины, которых я когда-либо встречала, в подобных случаях стоят у тебя над душой, чтобы выхватить телефон у тебя из рук сразу после того, как ты взглянешь на одно фото – на то, которое они великодушно решили тебе показать.

Макс улыбнулся.

– Там нет ничего такого. Ничего, что мне хотелось бы скрыть…

Мэгги внимательно взглянула на него исподлобья и принялась листать фотографии.

– Там есть отдельная папка, которая так и называется: «Суперсобаки». Ее специально создала моя старшая племянница. Там столько фотографий, что ни одному нормальному человеку не хватит терпения, чтобы просмотреть все. Впрочем, сам я разглядываю их не так часто – мне хватает и видов с натуры. По-хорошему, папку давно пора почистить – оставить только самые удачные снимки, но я вынужден хранить все, что там есть: племянницы потребовали, чтобы я пересылал им любые фото, которые я сделаю. Однажды я по ошибке стер часть фотографий, и они очень расстроились. Младшая даже плакала.

Перегнувшись через плечо Мэгги, я стала смотреть на экран телефона. На большинстве снимков были только собаки, но на нескольких присутствовал и сам Макс. На одной фотографии Мэгги задержалась чуть дольше, чем на остальных, и я прекрасно понимала почему. На ней Макс был запечатлен в одних джинсах и надетой козырьком назад бейсболке, торс был обнажен, и золотое солнце играло на выпуклых кубиках пресса и могучей груди. Зрелище было настолько впечатляющее, что я едва не покраснела. Мэгги перехватила мой взгляд и понимающе усмехнулась.

– А телефон Джорджии у тебя записан? – спросила она.

– Конечно.

Мэгги нажала несколько кнопок, и мой мобильник, лежавший в сумочке, отозвался зудящим звуком виброрежима. Мэгги подмигнула.

– Мне кажется, ты хотела бы, чтобы к номеру Макса был привязан именно этот снимок. А то вдруг ты забудешь, как он выглядит, – заявила она.

Когда мы закончили рассматривать снимки собак, Мэгги вернула телефон Максу и слегка откинулась на спинку дивана.

– Собаки совершенно очаровательны, – сказала она, – но не надейся, что тебе удастся меня отвлечь. Продолжим нашу игру в вопросы и ответы…

– Ты первая заговорила о собаках, – возразил Макс.

– Ну и что? – Мэгги пожала плечами. – Это входит в опросный лист. Скажи лучше: если ты видишь, что на полу лежит что-нибудь вкусненькое, как долго ты можешь удерживаться, чтобы не поднять его и съесть?

Макс приподнял бровь.

– В трезвом виде или под мухой?

– В обоих случаях.

Макс опустил голову.

– Однажды я съел печенье «Орео», которое валялось на полу почти пять минут. Точнее, я выудил его из кухонной раковины. Это печенье было последним, и мы с братом подрались из-за того, кому оно достанется. Когда мы сцепились, оно упало на пол, но я схватил его и почти успел поднести ко рту, когда брат выбил его у меня из рук. Печенье полетело через всю кухню и попало прямо в кастрюлю с мыльной водой, которую мама отмачивала в раковине после обеда. В этой кастрюле оно плавало примерно полминуты, пока мы с братом боролись, пытаясь опередить друг друга.

Мэгги наморщила нос.

– Эта история звучит… отвратительно, но я не буду ставить тебе минус – ведь тогда ты был ребенком, а дети часто ведут себя невоспитанно и грубо.

Макс ухмыльнулся.

– Это случилось полгода назад, когда я в очередной раз приезжал к брату в гости.

Я не выдержала и рассмеялась, а Мэгги притворно нахмурилась.

– Твое счастье, что ты заработал несколько лишних очков за то, что взял собаку из приюта и перевез к себе шпица племянниц, – сказала она. – Потому что одно очко ты только что потерял. За грубость и невоспитанность.

Макс махнул рукой, делая ей знак продолжать.

– Ладно… – В течение нескольких секунд Мэгги глядела в пространство, задумчиво барабаня ногтями по столу. Наконец она подняла вверх указательный палец, и я почти увидела в воздухе над ее головой частокол восклицательных знаков, которые рисуют в комиксах, когда хотят показать, что героя осенила блестящая идея.

– Придумала! – воскликнула Мэгги. – Слушай еще один вопрос: что ты ешь чаще всего? Ну, какое блюдо?

– На этот вопрос легко ответить. Чаще всего я ем овсяные хлопья «Чириос».

– Правда? Странно… Не хлеб, не курятину, не пасту или рис, а… «Чириос»?

– Угу. Я их обожаю.

Мэгги скептически хмыкнула.

– Так и быть, поверю. А какая твоя самая любимая книга?

– Наверное, «Герои трудной зимы».

– Кто ее написал? Я о такой даже не слышала.

– Кто написал – не помню. Это книга об олимпийской команде восьмидесятого года по хоккею.

Наморщив нос, Мэгги ткнула в мою сторону пальцем.

– Должно быть, такая же нудятина, как и то, что читает она. Несколько лет назад я случайно узнала, что она перечитывает «Великого Гэтсби», представляешь? Ну кто в наши дни читает Скотта Фицджеральда – если не считать ботаников-подростков, которым задают его в школе? Впрочем, по-моему, даже они предпочитают краткий пересказ или дайджест. – Она покачала головой. – О’кей, еще вопрос. Этот будет посложнее, зато за него можно получить двойное количество очков, так что постарайся ответить правильно. Итак, не планируешь ли ты в ближайшее время переехать в Лондон?

Макс коротко улыбнулся, сверкнув ямочками, и посмотрел на меня.

– Определенно нет. Я же не кретин.

– Хороший ответ. – Мэгги кивнула. – Есть ли что-то, что тебе очень нравится, но ты стесняешься в этом признаться?

Макс снова опустил голову, всем своим видом демонстрируя глубочайшее раскаяние.

– Я иногда пересматриваю «Пляж».

– Любопытно. А с кем из героинь ты предпочел бы закрутить – со Снуки или с Джейвау?

– Со Снуки. Определенно.

Мэгги глубоко вздохнула.

– Этого я и боялась.

– Что? Нужно было ответить – с Джейвау?

– Нет… нет. Просто ты прекрасно ей подходишь. Я имею в виду – подходишь Джорджии. Но именно поэтому она вряд ли станет с тобой встречаться.

– И что мне сделать, чтобы она обратила на меня внимание? Не пропускать ее вперед в дверях или разглядывать в ее присутствии других женщин?

– Не думаю, чтобы этого было достаточно.

– Эй! Эй! Вообще-то я тут! – вмешалась я, показывая на себя пальцем. – Или вы не заметили?

Мэгги подмигнула, потом взяла свой бокал и осушила его залпом. Резко выдохнув, она поставила опустевший бокал на стол и встала.

– Ладно, мальчики и девочки, было очень приятно с вами посидеть, но…

– Куда это ты намылилась? – Я нахмурилась.

– Все, что могла, я сделала, дальше сами. И вообще, здесь в воздухе слишком много тестостерона, так что я, пожалуй, звякну своему адвокату… точнее, адвокату Аарона. У меня как раз появилось подходящее настроение для быстрого перепихона. – Мэгги наклонилась и легко поцеловала меня в щеку. – Желаю вам обоим приятного вечера. А ты… – Она погрозила Максу пальцем. – …Смотри, заботься о моей лучшей подруге как следует, Красавчик.

И, не прибавив больше ни слова, Мэгги повернулась и прошествовала к выходу. Я проводила ее растерянным взглядом.

– Это… Вот это поворот!

– А кто это – Аарон?

– Ее муж, с которым она разводится.

Макс удивленно вскинул брови.

– И она… спит с его адвокатом? Даже не со своим?

– Угу. – Я покачала головой. – Знаешь поговорку: «Никогда не ложись спать сердитым. Бодрствуй и готовь месть»? В изложении Мэгги это звучит примерно как «Не ложись в постель сердитым, а ложись в постель с адвокатом своего врага».

Макс рассмеялся.

– Мне это нравится. Твоя подруга не разменивается на мелочи.

– Да, Мэгги такая.

– А еще… – Макс потянулся через стол и взял меня за руку. – Это она уговорила тебя пойти сюда?

– Верно, – согласилась я. – Но я все равно чувствую себя так, словно меня обвели вокруг пальца. Я уверена, что Мэгги с самого начала планировала смыться – смыться в самый разгар, так сказать… Не понимаю, как я не сообразила этого раньше?

– Спасибо, что пришла сегодня на игру. – Макс несильно пожал мои пальцы и посмотрел на мою синюю толстовку болельщицы. – Я очень рад, что ты носишь мою фамилию – пусть пока только на толстовке.

В груди у меня снова что-то затрепетало – как будто вспорхнула стая крошечных колибри. Так бывало почти каждый раз, когда мы оставались вдвоем. Сидевший напротив меня мужчина выглядел, пожалуй, даже чересчур привлекательным, чтобы я могла воспринимать его спокойно. Ну скажите, кто еще мог бы выглядеть так после того, как провел три изматывающих тайма на хоккейной площадке? Почему на его коже не осталось ни синяков, ни ссадин, которые бы хоть немного испортили его безупречное лицо?

Опустив взгляд, я посмотрела на наши соединенные руки.

– Мне нравится ее носить. Я имею в виду – толстовку, но… Я действительно думаю, что нам не следует встречаться. Нет, ты отличный парень, но мои отношения с Габриэлем… Я просто не знаю, как они будут развиваться, к чему приведут.

– Но это не помешало тебе скачать «Тиндер» в поисках партнера и не помешало пойти на свидание к парню, про которого ты заранее знала, что он вряд ли тебе подойдет…

– Должно быть, все дело в том, что тогда я не ожидала для себя никаких осложнений.

– А со мной, значит, у тебя будут осложнения? Ты этого боишься? – Макс внимательно посмотрел на меня. – Что, если я скажу тебе, что в конце лета я уеду из Нью-Йорка?

При этих его словах я почувствовала приступ острого разочарования, которое, впрочем, постаралась скрыть.

– Ты серьезно?

Он кивнул.

– Об этом еще не было объявлено официально, и широкая публика ничего не знает. Срок моего контракта с «Росомахами» фактически истек. Мой агент еще не проработал все детали, но сегодня утром была достигнута принципиальная договоренность, согласно которой в следующем сезоне я буду играть за «Сабли» из Калифорнии. По правде сказать, я этому рад. С новой командой у меня больше шансов играть в финале Кубка.

– Что ж, поздравляю… И когда ты едешь?

– Тренировочные сборы начнутся не раньше первой декады сентября, но мне надо устроиться на новом месте самое позднее к началу августа.

Макс продолжал пристально смотреть на меня, словно пытаясь понять, как я реагирую на его слова. Прежде чем заговорить, я произвела в уме быстрый подсчет. Сейчас стоял конец апреля, значит, в Нью-Йорке он пробудет еще три месяца или чуть больше.

– Ну, я даже не знаю… – проговорила я наконец.

– Вот что я хотел бы предложить… давай проведем это лето вместе. Как и ты, я не ищу серьезных отношений, но гарантирую: мы оба получим удовольствие. А чтобы не слишком, как ты выражаешься, все усложнять, можно с самого начала назначить финальную дату – день, когда мы расстанемся, довольные и не имеющие друг к другу никаких претензий.

Предложение Макса выглядело весьма соблазнительно. Признаться, я соскучилась по отношениям и была не прочь вновь начать встречаться. Поначалу, возможно, во мне говорили досада и желание отомстить, вызванные тем, что Габриэль направо и налево спал с другими женщинами, не испытывая по этому поводу никаких угрызений совести. Но чем больше я размышляла о сложившейся ситуации, тем очевиднее становилось, что и мне не помешали бы кое-какие новые жизненные перспективы помимо моего укатившего в Англию экс-жениха. Всего год назад вся моя будущая жизнь была четко организована и распланирована, но, быть может, мне пора перестать планировать, анализировать и загадывать наперед, а просто жить как живется, действуя по обстоятельствам и импровизируя по мере необходимости? В последнее время я все сильнее склонялась к этому последнему варианту, и все же предложение Макса застигло меня врасплох. От неожиданности у меня даже вспотели ладони.

– Могу я… немного подумать?

Макс улыбнулся.

– Ну конечно! И скажу честно: такой ответ нравится мне гораздо больше, чем категорическое «нет».

Мы просидели в баре еще несколько часов, болтая о разных пустяках. Когда мы вышли на улицу, Макс остановил такси, и мы оба забрались в него. Моя квартира находилась на полпути к его дому, поэтому Макс предупредил водителя, что сначала нужно завезти меня. У моего подъезда он достал из бумажника несколько купюр и, протянув водителю, попросил подождать несколько минут, пока он проводит меня до квартиры.

Водитель мельком взглянул на купюры и согласно кивнул.

– Нет проблем, босс.

Выйдя из салона, мы двинулись к дверям моего подъезда, и Макс сказал:

– Я на четыре дня уеду. Мы играем на выезде – сначала в Сиэтле, потом в Филадельфии. Конец сезона всегда бывает непредсказуемым, поэтому о точном расписании не может быть и речи. С другой стороны, до конца регулярного чемпионата остается совсем немного, так что… В общем, в следующую субботу я жду гостей и приглашаю тебя тоже. Ничего особенного, просто мой день рождения… – Он ослепительно улыбнулся.

– Правда?

Макс кивнул.

– Если хочешь, можешь захватить с собой Мэгги. Если до субботы ты еще не решишь насчет нас, тебе, по крайней мере, не будет казаться, что это свидание.

– Весьма предусмотрительно с твоей стороны.

Макс толкнул дверь подъезда и, пропустив меня вперед, пошел за мной к лифтам.

– Спасибо за выпивку и за то, что проводил меня до дома, – сказала я.

После того как я нажала кнопку вызова, Макс протянул руку и взял меня за запястье. Довольно долго он смотрел на наши соединенные руки, потом его взгляд двинулся выше и остановился на моих губах. Я была уверена, что он попытается меня поцеловать, но Макс только покачал головой.

– Я расстаюсь с тобой уже второй раз, и с каждым разом мне все труднее не поцеловать тебя на прощанье… – Он взглянул на меня в упор. В глазах его горел такой огонь, что у меня невольно занялось дыхание. – …А мне чертовски сильно хочется тебя поцеловать.

Макс ждал ответа, но я не могла произнести ни слова. В эти мгновения мой мозг напоминал неисправное электронное устройство, которое рассылает во все стороны беспорядочные сигналы.

В течение некоторого времени мы смотрели в глаза друг друга, потом Макс сделал крошечный шажок вперед. Краем глаза я видела, как подъехал лифт, как открылись его дверцы. Макс их тоже видел (или просто слышал звук), но продолжал смотреть мне прямо в глаза. Потом он сделал еще один короткий шаг.

Кажется, я вовсе перестала дышать. Теперь мы стояли вплотную друг к другу, так что наши бедра почти соприкасались. Макс медленно поднял руку и провел кончиком пальца по моей нижней губе. Потом его палец заскользил по моему подбородку, по шее и остановился вблизи ямочки между ключицами, в которой пульсировала и билась какая-то жилка. Медленно водя пальцем по кругу, Макс опустил взгляд и проговорил:

– Я даже не буду просить у тебя разрешения поцеловать тебя, потому что, если ты скажешь «да», я боюсь, что не справлюсь с собой. – Он тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. – Мне очень хочется оставить у тебя на шее пару отметинок, а они тебе ни к чему.

О, господи!..

Макс сглотнул, словно у него вдруг пересохло в горле. Его кадык судорожно дернулся, и я почувствовала, как у меня подгибаются колени, но это был сущий пустяк по сравнению с тем, что́ я чувствовала, когда он смотрел на меня. А может, я испытывала слабость и головокружение просто оттого, что по-прежнему была не в силах сделать вдох. Губы у меня сделались сухими как пергамент, и я попыталась облизать их. Макс как зачарованный следил за движениями моего языка. Из горла его вырвался не то какой-то хриплый стон, не то приглушенное рычание. Словно откуда-то издалека до меня донесся короткий сигнал, похожий на звук колокольчика, но я поняла, что он означает, только когда Макс поднял руку, чтобы задержать закрывающиеся двери лифта. Кивнув головой в направлении кабины, он прохрипел:

– Лучше поезжай. Я не собираюсь испортить все сейчас – испортить еще до того, как что-то началось. Надеюсь, ты все-таки подумаешь насчет лета… насчет моего предложения.

– Подумаю. – Мне пришлось буквально заставить себя войти в кабину лифта. – Спокойной ночи, Макс.

– Приятных сновидений, Джорджия… – Он кривовато улыбнулся. – Надеюсь, они будут очень приятными.

Загрузка...